Главная | Обратная связь

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ (на заметку преподавателю) ..... 443 7 страница

Платон в древности утверждал: "Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино — государственная власть и философия... до тех пор... государство не избавится от зол"²⁶

В поэтической интуиции Боэция философия является в образе Богини, держащей в правой руке книгу, а в левой — скипетр. Эти символы не случайны. Философия не только учит, она мудро правит миром, на это указывает скипетр. Образ Премудрости — управительницы характерен для всей христианской традиции.

Примечательно, что в Новое время французский ученый Рене Декарт (1596—1650) настоятельно заключал: "...каждый народ тем более гражданственен и образован, чем лучше в нем философствуют, поэтому нет для государства большего блага, как иметь истинных философов"²⁷. Английский философ Дэвид Юм с неменьшей убедительностью доказывал, что на основании отношения к философия можно ставить диагноз нации. Верным признаком ограниченности нации, по мнению мыслителя, можно считать положение, когда отсутствует вкус к философии, к этому благороднейшему из занятий.

Философ и мудрец — слова, которые часто употребляются как синонимы. В переводе с древнегреческого философия есть не что иное, как любовь к мудрости, любомудрие.И, возможно, первым, кто употребил слово "философ", был Пифагор (2-я половина 6 в. до н.э.). Согласно легенде, когда он пришел в один из греческих городов, то на вопрос владыки этого города, кто он такой, Пифагор ответил: "Философ, что значит "любомудр". И жадны философы не до славы и наживы, а "до единой только истины"²⁸. Пифагор сравнивал жизнь с олимпийскими играми, где среди толпы присутствующих можно различить три группы. Первые приходят для борьбы, вторые торговать, а третьи, которые

мудры, удовлетворяются наблюдением. В жизни также одни рождены, чтобы быть рабами славы, другие для соблазнов прибыли, а третьи — мудры, они стремятся только к истине. Следовательно, философ — это тот, кто не заботится о славе и богатстве, но созерцает и изучает природу вещей. В определенном смысле это избранник, который взирает на мир с невозмутимым спокойствием и бескорыстием. Пифагору приписывают и другие суждения, в которых он утверждает, что мудрость присуща лишь богам, а смертные могут быть только любителями мудрости, т.е. философами.

Решить спорный вопрос о том, кто может быть обладателем мудрости, помогает представитель Милетской школы — Гераклит. Он уверен, что мудрость состоит в том, чтобы говорить истину и, прислушиваясь к голосу природы, поступать согласно ей. Это можно отнести лишь к человеку, ибо боги повелевают. Тем самым, признавая существование человеческой мудрости, Гераклит подчеркивал, что она ничтожна в сравнении с мудростью бессмертных, ибо "мудрейший из людей по сравнению с богом кажется обезьяной и по мудрости, и по красоте, и во всем прочем". Здесь мы сталкиваемся с разграничением божественной и человеческой мудрости. Получается, что стремящийся к мудрости должен поступать сообразно природе вещей, следовать всеобщему логосу, понимаемому и как закон, и как слово, и как судьба. Он отождествим с вечным огнем, который, возгораясь и затухая, символизирует собой постоянное движение и изменение. Такая аналогия дает возможность понять глубинное основание мудрости, состоящее в том, что поголовное большинство людей видят, слышат и знают, рассуждают обо всем, что происходит в человеческой жизни, но, тем не менее, не постигают подлинную суть вещей, их непреходящую основу.

С понятием мудростив древнегреческой философии связывался высший идеал знания и поведения. Она открывает человеческому уму вечное и бесконечное, помогает с терпимостью относиться к множеству преходящих разнообразных

конечных вещей. Именно она делала жизнь достойной и самоценной. Стремящийся к мудрости должен всегда действовать в согласии с природой вещей. Поэтому не всякое знание есть мудрость, и как совершенно справедливо замечает Гераклит, "многознание уму не научает", мудрости не прибавляет.

Платон называет мудрецами врачей, если дело касается тела, и земледельцев, если речь идет о растениях. В области политики мудрец действует так, что на место существующего вредного для граждан приходит такое состояние, которое хорошо для них и кажется им таковым.

По определению) философы должны быть ревнителями истинной мудрости. Они либо научают стремлению к мудрости, либо передают крупицы самой мудрости. И именно потому, что стремление к мудрости добродетельно, философствование оказывается лучшим времяпрепровождением. По мнению Демокрита, из мудрости вытекают три способности: выносить прекрасные решения, безошибочно говорить и делать что следует. Она безусловно связана с соблюдением меры.

Аристотель оставил нам много наставлений, чтобы мы могли разобраться в понятии "мудрый": "Во-первых, мы предполагаем, что мудрый, насколько это возможно, знает все, хотя он и не имеет знания о каждом предмете в отдельности. Во-вторых, мы считаем мудрым того, кто способен познать трудное и нелегко постижимое для человека. В-третьих, мы считаем, что более мудр во всякой науке тот, кто более точен и более способен научить выявлению причин, и в-четвертых, что из наук в большей мере мудрость та, которая желательна ради нее самой и для познания, нежели та, которая желательна ради извлекаемой из нее пользы, а в-пятых, та, которая главенствует в большей мере, чем вспомогательная"²⁹. Мудрец, уверен Стагирит, должен искать не наслаждений, а отсутствия страданий.

Один из мудрейших людей своего времени, Цицерон, добившийся известности исключительно благодаря собственным

способностям и проведший некоторый срок у кормила государственной власти, так разъяснял суть философии: "Философия (мудрость), как ее определяли древние философы, есть знание божественных и человеческих деяний с точки зрения их причин и сущностей"³⁰.

И если софисты привлекали внимание к интеллектуальным упражнениям в мудрости, понимали философию как мирскую мудрость, искусство рассуждать, с помощью которого образованный человек всегда может превзойти необразованного, то стоики акцентировали более "прикладные цели" мудрости, т.е. попытки мудрого устройства собственной жизни. Эпикур был уверен, что слова философа должны врачевать страдания человека и изгонять болезни души. .

Развитая на Востоке традиция понимания мудрости как состояния отрешенности от "всего", акцентирование того, что мудрец как особо посвященный не принадлежит миру и весьма далек от суеты, с легкостью им переводимой в иные, более тонкие вибрации, находит отголосок в стоицизме. Именно древнегреческий стоицизм формирует внешний обликфилософа-мудреца, сохраняющего неизменное спокойствие и безразличие, и сводит мудрость к обретению интеллектуальной невозмутимости, возвышающейся над всеми людскими треволнениями.

На Востоке мудрец-философ назывался "цзы", что означало сын, ребенок. Аналогично тому, как появлялся под именем "Тянь цзэ" "Сын Неба" — новый правитель — возникал и соответствующий ему тип мудреца-философа, проповедующего идеи "цзюнь цзы" — "сына правителя". Однако сам мудрец вкладывал в "цзы" и другой смысл, смысл эмбриональной из-начальности всякой Поднебесной разумности, смысл младенческой чистоты и искренности философии, смысл величайшей простоты философской мудросзги, как бесхитростной игры, и смысл того, что мудрец есть дитя народа³¹. Мудрый странствует душой за пределами мира пыли и грязи, мудрец покоен, потому что ничто на свете не заронит тревогу в его сердце.

Портрет философа-мудреца, созерцающего гармонию Истины и Вечности, сотканный из мотивов восточной философии, завораживает. "Мудрый пребывает там, где еще не началось ни Небесное, ни человеческое, где еще не началось самое начало, где еще не началась ни одна вещь. Он живет вместе с миром, но не принадлежит миру. Его поступки не имеют изъянов, никого не задевают. Вот так соединяется он со всем сущим".

Ради личной выгоды других не опередит, не ведает бремени, вещей, не навлекает на себя неприязнь людей, не подвергается, преследованиям духов. Его жизнь — как плавание по водам, Его смерть — как отдохновение. Он свободен от суетных мыслей, Он не строит планов и расчетов. Он просветлен, хоть и не озабочен чистотой духа. Он всем внушает доверие, хотя и не дает обещаний. Он спит без сновидений и пробуждается, не ведая тревог. Его дух чист и нежен.

Его душа ничем не отягощена. Заботы и тревоги в него не войдут. Духовные болезни в него не проникнут".

Европеец сказал бы, что мудрец самодостаточен, в нем и истина, и покой, и счастье. В нем нет злобы, зависти, страданий. Он равен себе в радости и печали, в нем постоянное ощущение души и причастности к великой Истине. Он одинаков в опале и славе, не восторгается и не плачет. Утвердившийся таким образом в жизни и называется мудрецом.

Этимологический анализ понятия "мудрость" проясняет его смысловые грани и оттенки. Оказывается, что мудрость имеет родство с понятиями "разум" , "понимание", "мысль", может быть отождествима с понятием "благочестивый", с понятием

"радоваться", "сохранять в памяти", а также с понятием "мастерство". От слова мудрость происходит "мудрствование", однако последнее есть нечто ему противоположное. Мудрить и мудрствовать означает поступать неразумно, хитрить и выдумывать, делать что-то ненужное. И хоть мудрость и ум — понятия тесно соприкасающиеся, древние считали, что мудрость не есть ум. Мудрость не умничает, но появляется, когда разум осознает, что есть бесконечное число вещей, превышающих его понимание.

Философы эпохи Возрождения вносят отблески ренессанс-ного романтизма в осмысление понятия мудрости. Французский философ Мишель Монтень (1533—1592), например, уверен, что "отличительный признак мудрости — это неизменное радостное восприятие жизни, ей, как и всему, что в надлунном мире, свойственна никогда не утрачиваемая ясность. ...Она утешает душевные боли, научает сносить с улыбкой болезни и голод не при помощи каких-то воображаемых эпициклов, но опираясь на вполне осязательные естественные доводы разума... Ее конечная цель — добродетель..."³³.

В Новое время в устах Рене Декарта звучит более полный и развернутый ответ на вопрос, что есть мудрость. "...Под мудростью понимается не только благоразумие в делах, но также и совершенное знание всего того, что может познать человек; это то знание, которое направляет саму жизнь, служит сохранению здоровья, а также открытиям во всех науках". Декарт предлагает различать несколько ступеней мудрости. Первая ступень проявляется в умении использовать ясные понятия, которые могут быть приобретены и без размышления. Вторая — охватывает данные чувственного опыта. Третья — проявляется в учете того, чему учит нас общение с другими людьми. Четвертая — связана со знанием, приобретенным на основе чтения книг с хорошими наставлениями. Самая же возвышенная пятая ступень мудрости ведет к отыскиванию первых причин и истинных начал. В мудрости состоит высшее

благо человеческой жизни. Философия приводит к необыкновенного рода удовольствию, испытываемому от нахождения многих до сих пор неизвестных истин³⁴.

Характеризуя философию как учение о мудрости, важно не свести ее до уровня практически утилитарных наставлений, к повседневным вопросам. Здесь отношение иное. Мудрость предполагает состояние, когда полнота теоретической осведомленности переходит в практическую, но она не может быть сведена ни к многознанию, ни к совокупному обыденному и житейскому опыту. Мудрость — это скорее некое счастливое соединение истины и блага, высшего состояния умственного и нравственного совершенства.

Стоит согласиться с отечественным мыслителем нашего века Б.В. Яковенко, который, участвуя в жарких дискуссиях 20-х гг., отважился дать Нетрадиционное, поэтически емкое определение мудрости: "...Мудрость есть не что иное, как совершенно живое, сущностное бытие-знание, нрав-ственно-делание, прекрасно-творчество, свято-исповедание; им же суммируется жизнь в предмете, жизнь в Сущем. ...Частично мудр уже Сократ в своем нравственном суще-де-лании; частично мудр Христос в своем свято-сущем-верии; частично мудр Леонардо, Бетховен и Гете в прекрасно-суще-творчестве"³⁵.

Однако философия как мудрость — это не только стремление к постижению истины, а мудрость никогда не станет наукой в собственном смысле слова. Ценность мудрости в том, что она обнимает собой истину и добродетель, может указать правильный путь и уравновесить сложные взаимодействия человека с миром, привести в согласие знание и действие. Мудрость служит руководством в выборе линии поведения, она проявляется как образ жизни. Это такой особый способ восприятия бытия, в котором присутствует бескорыстный интерес к исходным началам и первопричинам, сохранена способность взирать на мир с изумлением. Что-то заинтересовало мудрого путника, что-то заставило

его удивляться и искать ответ. И когда древние задумывались над вопросом, как возникла философия, то в качестве такой психологически инициирующей причины они называли удивление.

Платон был уверен, что для философа чрезвычайно характерно удивление... и другого господствующего "откуда" в философии кроме этого не существует. Аналогичное утверждал и Аристотель. В "Метафизике" он писал: "Именно благодаря удивлению люди достигли теперь, как и впервые, господствующего истока философствования (того, откуда исходит философствование, и что определяет весь ход философствования"³⁶. Причем удивление понимается не как явление, стоящее у начала философии, как, скажем, мытье рук хирурга перед операцией. Удивление ведет философию и повсеместно господствует в ней. Удивление становится тем настроением, в котором греческие философы устанавливают соответствие бытия и сущего и преодолевают его состоянием невозмутимости.

Гносеологические, этические и экзистенциальные характеристики мудрости, которые образовались исторически, сохраняются в наше время и не могут быть сброшены со счета. Поиск интегративного представления о феномене мудрости приводит к следующим результатам. Мудрость противопоставляется обыденному разумению, холодной рассудительности. Она понимается как стремление к интеллектуальному постижению сущности мира, абсолютно прекрасного и абсолютно справедливого, как бескорыстное служение истине. Это не только полнота знаний, но и нравственное совершенство, внутренняя цельность , духа. Это такое убеждение, в достижении которого участвует вся сущность человека. Коррелирующим признаком мудрости является чувство меры. Интуитивное ее обнаружение открывается как постижение "истины жизни". Необходимым условием мудрости оказывается зрелость. Отливаясь в краткие, лаконичные изречения, мудрость сопровождает существование каждого народа,

заботливо поддерживая его обширным сводом советов и наставлений. В форме древних сказаний, нравственных поучений, житейского благоразумия она переходит от поколения к поколению, облегчая жизненный путь каждого.

Философию часто именуют школой мысли.Она начинается там, где кончается стереотипное мышление, где само собой разумеющееся вызывает сомнение и удивляет. Как только человек начинает ломать голову над смысложиз-ненными вопросами, которые в устах Иммануила Канта звучат так: "Что я могу знать?", "Что я должен делать?", "На что я могу надеяться?", "Что такое человек?" — он сразу же попадает в плен к философии, в сферу философского постижения бытия. Воистину прав английский философ 17 в. Томас Гоббс (1588—1679), утверждая: "Философия есть дочь твоего мышления... и живет в тебе самом"³⁷. Она имманентно присуща каждому. Ибо ни одному из смертных нельзя отказать в праве размышлять о смысле жизни, свободе, справедливости и бессмертии.

И хотя право суждения не есть привилегия одних лишь мыслителей (ведь судит и размышляет всякий и повсеместно, образованный и необразованный; умный и глупый, юный и зрелый, во время досуга и на работе, в подъезде и в парламенте), последовательная аргументированная цепочка рассуждений и доводов, правильный метод в поисках истины дается не каждому. Тот, кто судит, обязан отвечать за свои суждения. Именно система верного суждения лежит в основе человеческой культуры. Жизнь полна противоречий. Человек и человечество никогда не будут свободны от оценки происходящего. В условиях экстремального напряжения, в критических ситуациях отсутствие школы мысли граничит с победой истерики над анализом, ненависти над благоразумием. Отсутствие культивированных

форм мышления приводит к тому, что процветают бессмыслица, утилитарная примитивность, неразумие, которые приносят много вреда всюду, где обнаруживают свое буйство.

Искусство оперировать понятиями, категориями и принципами, судить обоснованно и аргументирование — отнюдь не прирожденное качество. Оно не образуется вместе с обыденным сознанием, а требует развитого критического мышления. Еще Демокрит прозорливо отмечал : "Ни искусство, ни мудрость не могут быть достигнуты, если им не учиться". А следовательно, философия не только врождена человеку, но и научаема.

Роль школы и учителя очень велика. В Древней Индии форма передачи навыка получила название "упанишад", что на санскрите означало "сидеть рядом". Ученику открывается знание (веда) только при условии его постоянного нахождения рядом с учителем, при условии реализации принципа "делай, как Я". Учитель учит отделять главное от второстепенного, находить за множеством бросающихся в глаза признаков ускользающую от взора сущность, входя в мир единичных событий и конкретных ситуаций, обнаруживать их общую основу и порождающую причину.

Весьма показательна система обучения в Пифагорейском союзе. Для того чтобы развить интеллект и теоретическое мышление обучаемых, учитель пользовался иносказательным языком, языком "акусм" — намекающих загадок, отвращая взор учеников от чувственных представлений и эмпирического содержания³⁸. На этой первой ступени обучения — акусматической (от акусма — слышимое), ученики лишь слушали учителя молча. На второй — математической, они приступали к освоению операции логического расчленения и теоретического умозрения, сохраняя тем не менее дистанцию по отношению к фактическим конкретным ситуациям. Только отстраняясь от сиюминутных впечатлений, так называемой "грешной эмпирии",

можно было, по мнению пифагорейцев, приблизиться к умопостигаемой сути бытия.

Философия как особая сфера поиска сущего, исследование основ и первопринципов в отличие от обыденного мышления, выступающего "не в форме мысли, а в форме чувства, созерцания и представления", должна быть познанием в понятиях. Искусство оперирования понятиями предполагает установление необходимых связей и причинных зависимостей и упорядочивания хаотически случайного потока жизненных впечатлений. Воспитание силы суждения предполагает концентрацию внимания, сосредоточенность на предмете. Мышление интенционально, т.е. направлено на предмет. Оно добывает суждение соответственно понятию природы предмета. И только тот, кто "воспримет" в себя предмет, может надеяться, что последний заговорит о себе устами высказывающегося. Подобно тому, как повара и врачи своим искусством способствуют установлению порядка и слаженности в теле человека, философы воздействуют на души людей, устанавливая в них порядок. Видимо, не случайно средневековый мыслитель Боэций назвал свой трактат "Утешение философией". Предостерегая против бесплодного терзания страстей, умерщвляющего плодородную ниву разума, он советовал обращаться к философии, мудрые рассуждения которой оберегают от ударов судьбы, дают непоколебимую стойкость и мужество духа, наставляют к добродетели.

Русский философ Вл. Соловьев настаивал на необходимости различения двух обликов философии: "Согласно первому философия есть только теория; есть дело только школы; по второму она есть более, чем теория, есть преимущественно дело жизни... По первому философия относится исключительно к познавательным способностям человека; по второму она отвечает также и высшим стремлениям человеческой воли, и высшим идеалам человеческого чувства, имеет, таким образом, не только теоретическое, но также и нравственное и эстетическое значение, находясь во внутреннем

взаимодействии со сферами творчества и практической деятельности, хотя и различаясь от них"³⁹.

Вспоминая высказывания испанского философа X. Ортега-и-Гассета (1883— 1955) о том, что философия не нуждается в покровительстве, внимании и симпатиях масс, она свято хранит свою совершенную бесполезность⁴⁰, — следует заметить, что философия признает свою бесполезность парадоксальным образом, т.е. утверждая свое высокое назначение — обеспечивать свободу человеческого духа. Стремление к самостоятельному поиску, которое всегда и во все времена отличало философию, не может позволить ей превратиться в собрание застывших догм. Та целостность философии, которая является ее желанным идеалом, есть сочетание мудрости, знания и нравственного помысла. Свободная философская мысль не обещает однозначные ответы на сиюминутные вопросы, не сулит чудесной формулы, позволяющей познать разом весь мир. "Философское вопрошание" обеспечивает ей постоянную независимость и угрожает идеологии тоталитарных систем и религиозному фанатизму.

Тема 9. ФИЛОСОФСКОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ

О специфике философского мировоззрения. — Мировоззрение как "система взглядов на мир в целом" и как "проекция человеческой жизнедеятельности на ось исторического времени ". —Деятельностный аспект, историческая оптика, этническая архитектоника мировоззрения.— Структурные компоненты мировоззрения: картина мира, система идеалов, оценок, целепалагающих ориентиров. — Интеллектуальная и эмоциональная составляющие мировоззрения. — Миропонимание — мироощущение — мировосприятие. — Убеждение, установка, уверенность, вера — результативные составляющие мировоззрения. — Теоретический и практический уровни мировоззрения. — Обыденное мировоззрение повседневности. — Догматизм и скептицизм — два полюса мировоззрения. — Смысл подлинного этического мировоззрения.

Столь притягательный и трудноразрешимый вопрос: "Что такое философия?" — содержит в себе многие компоненты. Следуя требованиям императивности обучающей методики, попробуем предложить лаконичный ответ. Философия — это система воззрений или мировоззрение, которое должно найти себе подтверждение и проявить себя в реальных науках. И действительно, именно в том, что философия есть рационально или научно обоснованное учение о цельном мировоззрении, видят правильный ответ многие исследователи. Но если суть философии в том, что она мировоззрение, то как следует понимать последнее?

Распространенная дефиниция, согласно которой мировоззрение — система взглядов на мир в целом, влечет за собой череду вопросов. Во-первых, иксом оказывается понятие "мир". О каком мире идет речь? Мир сущего и должного? Земной шар, Вселенная или известный из физики микро-, макро- и мегамир? А может, это внутренний, глубинный мир человека? О. Шпенглер, например, предлагает взглянуть на "мир-как-историю". Его противоположность составляет "мир-как-природа". Можно еще увидеть

"мир-как-действительность", который включает в себя "Я-как-воз-можность" ⁴¹.

Во-вторых, не менее трудной оказывается расшифровка суждения "мир в целом". Если "мир в целом" мыслить,как нечто завершенное, в котором все давно уже известно и пережито, то к чему же тогда мои желания и стремления, да и Я сам, готовый начать все сызнова? Если мир — это вечно длящаяся, становящаяся и изменяющаяся бесконечность, то она не охватывается как завершенное целое, и нет того всеведущего субъекта, который бы обладал таким знанием.

В-третьих, не совсем ясно, что представляют собой "взгляды", которые в приведенном определении выступают в роли ключевого понятия. По логике вещей их смысловая нагруженность предполагает более глубинные слои, нежели просто формально-логическая информация, нейтральная осведомленность либо безличные сведения. Взгляды (воззрения) — это и видение, и понимание, и отношение, и оценка. Это некий синтез, включающий в себя обобщенный образ реальности, помноженный на знание, мнение и позицию личности. Тогда при их формировании осуществляется некий отбор представлений, тех или иных связей и зависимостей, приоритетов и предпочтений. Взгляды могут быть сформированы под воздействием сложившихся норм, эталонов и стереотипов, и тогда на выходе образуется известная унификация воззрений, усредняющая или даже нивелирующая уникальность и своеобразие индивидуальности. В таком случае "система взглядов" предстает как некое институционально-идеологическое образование, весьма далекое от мироощущения индивида. В нем личностный элемент затушеван и оттеснен на второй план. Отвечает ли подобная ситуация тому лич-ностно значимому и энергийно гуманному заряду, с которым интуитивно связывается само понятие "мировоззрение"?

В-четвертых, как же быть с тем, что мировоззрение бывает не только философским, но и религиозным, мифологическим, научным, прогрессивным или регрессивным? В чем специфика собственно философского мировоззрения, т.е. понятого в самом широком смысле слова, ведь философия есть учение о всеобщем?

Хотелось бы думать, что философское мировоззрение должно быть представлено стройной, научно обоснованной совокупностью воззрений, озирающих универсум как сферу непосредственного или потенциального практического интереса, среду жизнеобитания. В этом случае одним из наиболее важных его структурных компонентов станет устойчивая картина мира.Она рисует онтологию и задает ориентиры научных изысканий. В нее вписываются основные результаты научных исследований. Она ответственна за достоверность предлагаемых знаний о закономерностях развития мира. В ней отражательная способность мировоззрения реализует достаточно высокий уровень теоретизации и рационализации.

Но именно потому, что философия есть нечто большее, чем знание причин естества и отражение закономерностей его развития, а сам мир — это не лишенный смысла анонимный процесс, но арена нашей жизнедеятельности, сфера, где субъект может жить и творить, сугубо важен деятелыюсгный аспект мировоззрения.Он концентрируется вокруг значений, смыслов и ориентиров нашей жизнедеятельности, создавая простор для выражения жизненного опыта, оценки действительности, убеждений, принципов и идеалов.

Не следует сбрасывать со счетов и историческую оптику мировоззрения.Она сфокусирована на конкретно-историческое видение мира и связана с тем, что каждый человек рождается в определенное историческое время и в определенном историческом месте. Он как бы помещен в лоно культурно-исторической традиции и во многом обусловлен приоритетами своей эпохи. Внимательный взор может прочитать в поступке каждого автограф духовной атмосферы своего века.

Философское мировоззрение включает в себя и архитектонику этноса. Жизнь любого народа сопряжена с определенными идеалами и специфическими для его национальных предпочтений ориентациями. Названия "греческая философия", "немецкая философия" или "русская философия" не преследуют сугубо географической цели. Они свидетельствуют об особенностях интеллектуального освоения мира и времени, о стараниях национальной мысли овладеть измерениями универсума, вписать их в принятый образ мыслей и подчинить сложившемуся менталитету.

9-Т.Лешкевич129

По утверждению немецкого философа-экзистенциалиста М. Хайдеггера (1889—1976), само слово "мировоззрение" как принципиальное отношение человека к миру укоренилось и проникло в язык лишь с конца 18 в.⁴² И именно потому, что слово "мировоззрение" легко истолковать как бездеятельное разглядывание мира, уже в 19 в. начали справедливо подчеркивать, что мировоззренческая позиция означает в первую очередь жизненную позицию. Слово "мировоззрение" предполагает появление человека среди сущего в качестве субъекта, который поднял свою жизнь до командного положения, всеобщей точки отсчета, который распознает меру и предписывает норму. Одновременно он вовлечен в жизненный процесс, соотнесен с ним и переживает его. Поэтому мировоззрение правомерно определять как проекцию человеческой жизнедеятельности на ось исторического времени.

Можно выделить следующие структурные компоненты миро воззрения. Во-первых, это устойчивая картина мира,которая включает в себя конкретно-исторические представления о мире, во-вторых, оценка жизни,опирающаяся на систему идеалов, втретьих, целеполагающая идея,ориентирующаяся на систему ценностей. Так проинтерпретированный мир, состоящий как бы из трех царств: действительности, ценности и смысла, — и со ставляет суть философского мировоззрения.

В мировоззрении можно различить его интеллектуальную и эмоциональную составляющие.Интеллектуальная компонента мировоззрения охватывается понятием "миропонимание"Последнее достаточно устойчиво, так как включает в себя систему точных знаний о мире: законы, теории, принципы, регулятивы.